Облом точка Окей, или "Обломок имперского сознания породы цельных людей"
В лисьей шубе, босиком, по траве, под дождем ходит цельный человек в свой день рождения, пьет водку на липовом настое и неистово, знаете ли, любит жизнь.
Таков русский помещик Илья Ильич Обломов в исполнении заслуженного артиста России Владислава Демченко. Или -- Демченко в образе Обломова? Это у него день рождения и двадцатилетие творческой деятельности совпали с гастролями в Петербурге. Молодой московский театр имени Рубена Симонова приехал со спектаклем "Облом.Ок". 1 и 2 февраля модное творение режиссера Сергея Зуева по пьесе модного, опять же, драматурга Угарова "Смерть Ильи Ильича" и по мотивам классического романа Гончарова "Обломов" показали на сцене петербургского театра "Приют комедианта" и отправились в европейское турне -- Берлин, Париж и Белград. Через три месяца едут в Японию, потому что японцы якобы нашли некие знакомые этнические мотивы в этом спектакле. "И слава богу, что нашли, -- считает Демченко. -- Мы хоть Японию увидим".
"Облом.ок" идет уже третий сезон: сыграли 56 спектаклей в Москве, 47 -- в Европе, но в Питер до сих пор не привозили. И это не от недоверия к нам: просто создатели не могли найти подходящей площадки для своего достаточно камерного спектакля, выпущенного на небольшой сцене. А в какой-нибудь ДК Выборгский, или там ДК Горького, подобно "чёсовым" гастрольным антрепризам из столицы, им попадать не хотелось. Создатели долго думали о том, где бы им найти приют, и нашли -- на сцене театра "Приют комедианта", размеры которой отлично подходили. Осталось уговорить директора театра Виктора Минкова, что было уже сущей ерундой: Виктор Михайлович честно признается, что "отказать Демченко практически нереально". Потому что у Демченко, актера и по совместительству продюсера -- обаяние, напор и уверенность, а еще -- наглядная агитация в виде интересных видеоматериалов. Поразмыслив о творческом обмене между Питером и Москвой, вспомнив о счастливом взаимопроникновении Мариинки и Большого театра с молчаливого одобрения, что называется, партии и правительства, "Приют комедианта" провел аналогию, распростер объятия и разрешил москвичам резвиться и безобразничать на своей площадке. Таким образом, по счастью для всех, приезд "Обломка" в Петербург оказался возможен и реален.
Демченко сотоварищи очень трепетно относятся к нашему городу и полагают, что сюда несправедливо приезжать "на двух стульях". Наоборот, мощные театральные традиции питерской публики требуют 500 кг декораций и реквизита, для которых нашли специального грузоперевозчика. Он привез: настоящую траву, закупленную по заказу и с разрешения ФИФА (точно такую, как в "Лужниках"); медные тазы, в которые звонко капает настоящий дождь; сложные установки для выработки дождя и снега; наконец, вагончик антикварных костюмов.
За эту семисантиметровую траву проект называют экологическим и любят в Европе, а за уникальные костюмы -- именуют креативным и обсуждают в России. В платье 1911 года и в шубе с какого-то европейского блошиного рынка у нас еще никто не играл классику. А вот художник Александр Ляшенко, более известный в московской тусовке как культовая личность Петлюра, собирал антикварные костюмы, обувь, предметы быта и аксессуары в течение 25 лет и собрал самую крупную коллекцию в Европе: несколько тысяч единиц платья, обуви, белья и прочей красоты. В последнее время Петлюра предлагает их направо и налево всякому, кто заинтересуется, так что его вещи уже участвовали во многих театральных и кино-постановках, а еще он их постоянно выставляет. Так они попали в "Облом.ок" -- все персонажи появляются не в специально сшитой для спектакля, а в подобранной из коллекции Петлюры одежде. Это создает атмосфЭру и задает артистам нужное состояние.
Монтаж декораций, света и звука очень сложный. В "Приюте комедианта" на это ушла целая ночь, да еще утро перед прогоном. Декорации вообще сегодня для любого театра, даже государственного -- большая редкость. Потому что они стоят очень дорого. Но Демченко это не останавливает. Коллеги не зря называют его "человек-праздник": он мало того что высок, строен, широк в плечах, так еще и светел, улыбчив и энергичен, любит все красивое и необычное и старается дарить людям радость. Он и из премьеры "Обломка" делал праздник, и на гастролях в Питере устраивает приятные сюрпризы, затевает розыгрыши и дарит подарки. Мало того, он искренне считает, что театр -- это самое живое из искусств, и обожает свою команду.
Тут самое время произнести фразу "в спектакле заняты". Демченко как продюсер гордится своей командой, как актер -- утверждает, что артисты сплошь замечательные. Необходимо отметить, что все они в свое время окончили театральное училище им. Щукина, из выпускников которого, собственно, и состоит труппа театра имени Рубена Симонова.
Итак, Обломов -- Владислав Демченко, заслуженный артист России, выпускник театрального училища им. Щукина в Москве и Института Гете в Берлине, актер театра и кино, где сыграл десятки ролей. Обломов в его исполнении жизнелюбив, но существует в своем собственном мире. Это не стереотипный персонаж, знакомый нам со школы, знаменитый своей исполинской ленью. Он не лежит -- он мечтает, мечется в своей шубе-халате босиком по траве и безумно боится полюбить, потому что не знает, как себя вести. Он впервые в жизни сталкивается с тем, что такое женская пощечина, женская измена и женское внимание. У него же, кроме Захара, никого рядом не было. А тут -- сразу две женщины, два разных женских начала...
Захар -- Алексей Ярмилко, артист театра и кино, дипломированный телережиссер. Штольц -- Вячеслав Петрушин, работал в "Сатириконе" и в "Современнике-2". Ольга -- Наталья Масич, актриса театра им. Симонова. Пшеницына -- Светлана Йозефий, играет в театре им. Симонова, в антрепризах и в кино.
Режиссер Сергей Зуев взял за основу спектакля понятие Totus, или "цельный человек" по латыни. Обломов у него -- философ и именно что цельный человек. Продюсер Демченко объясняет это решение протестом против того, что в России никогда не ценилась личность. Мол, дескать, цельный человек в этой стране жить не может, и в этом тонкость творческого подхода и идея экспериментальной постановки. А вот Штольц с Ольгой только и делают, что пытаются растащить цельного человека Обломова на куски. А Ольга с Пшеницыной по-женски, каждая по-своему, выкручивают Обломова, выворачивают наизнанку и пристают со своей безумной любовью. Одна -- роковая женщина, и несет любовь несчастную, трагическую. Другая -- добротная хозяйка, и несет любовь счастливую, добрую такую, с пирожками, с водочкой, с грибочками, со штопаньем носков, что также способно любого мужчину рано или поздно задушить.
Спектакль в жанре трагифарса идет полтора часа без антракта. Это значит, что зритель не успевает особенно утомиться, а только лишь -- насладится босоногим Обломовым, хорошим русским языком Гончарова и крутым современным слэнгом Угарова.
"Облом.ок" к нам привезут еще. В Европу вон несколько раз уже ездили. Настоящие европейцы -- они понимают. Они в искусстве-то разбираются, поди. Как и мы с вами.