"Я променял Петербург на Москву..."
Журнал "City", No 10 2008
Известный актер театра имени Рубена Симонова, киноактер, театральный продюсер Влад Демченко – патриот Москвы, своего района и своей квартиры, которую он называет «мое убежище» и в которую всякий раз после съемок и гастролей возвращается с легким сердцем.
-- Влад, а вы, оказывается, питерский?
-- Да. И жил в самом центре, где дворы-колодцы, известные всем по романам Достоевского.
-- Говорят, петербуржцы, живя в Москве, годами к ней привыкают. После дворцового, роскошного, с широкими проспектами и величавой Невой Санкт-Петербурга, Москва, с ее кривыми переулочками, маленькими особнячками, двориками-палисадниками кажется куда проще. А вы привыкли к Москве?
-- Москва - абсолютно мой город и по энергетике, и по скорости жизни. Мне здесь комфортно и потом, уже столько лет я здесь живу. Я очень люблю Москву вечернюю. Приехал сразу после школы поступать в театральный институт. И никаких сомнений не было насчет того, ехать в Москву или не ехать. Конечно, ехать, потому что здесь пять театральных вузов, здесь больше возможностей. И я поступил-таки в самый лучший из них, в театральное училище имени Щукина.
-- Как потом решали квартирный вопрос?
-- Менял Ленинград на Москву. Это была целая эпопея, потому что нужно было иметь разрешение на работу в Москве (оно у меня было) и нужно было, чтобы кратное количество человек менялось. Допустим, выезжает из Москвы один человек в Ленинград, и переехать в Москву должен был тоже один. Таков был паспортный режим. Квартира у нас с мамой в Питере была огромная. Один только коридор 16 метров, поэтому мы сумели разменять ее на две: маме большую двухкомнатную в Петербурге и мне трехкомнатную в Москве.
-- Вы целенаправленно менялись на этот район в Москве, ведь он считается с советских времен престижным – или это вышло случайно?
-- Тогда, конечно, я об этом не знал, просто этот вариант был самым оптимальным. Но район действительно замечательный. Дача. Оазис. Дома друг от друга стоят на приличном расстоянии, кругом деревья, как в лесу. Представьте себе, у меня под окном поют соловьи.
-- А какой еще район Москвы очень вам близок?
-- Арбат. С ним у меня все связано. Во-первых, там, на Арбате, училище. Там же я и жил в студенческие годы. Снимал комнатенку 6 квадратных метров, подрабатывал уборщиком в Салоне красоты и чистил тротуар на Сивцевом Вражке. Неподалеку и Театр имени Рубена Симонова и здесь же Вахтанговский театр. А эти дворики арбатские, особнячки, они мне очень нравились.
-- Что не типично в вашей квартире, так это обилие цветов и аквариумы. Во-первых, вы занятой человек и где время находите для этих занятий, во-вторых, удивляет, что мужчина разводит рыбок и цветы. Признаться, я на своем подоконнике лет пять, не меньше, пыталась герань развести, а уж о фуксии и говорить нечего…
-- И у меня не сразу получилось. Было очень трудно. До всего пришлось доходить на практике. Рыбки дохли, и я тайком от коллег бегал в зоомагазин на Арбате за новыми, а то друзья смеялись: «Ты их зажариваешь, что ли?» А чтобы магнолия зацвела, нужно было додуматься сделать специальное освещение, фито – свет, так называемый, ведь у меня северная сторона. Но рыбки и цветы – это не прихоть. Они необходимы для психотерапии, для релакса. Я люблю сидеть вот здесь, в кресле, и отдыхать после съемок. А когда у меня будет домик где-нибудь в Черногории, я разведу настоящий цветник. Никаких овощей и фруктов – только цветы.
-- Старинные часы, картины на стенах. Вы – коллекционер?
-- Нет, это мне досталось от бабушек.
-- И этот интересный комод тоже?
-- Нет, комод с Арбата. Когда я съезжал оттуда, захотел взять его. Он был совсем «убитый», но соседи по коммуналке решили так мне его не отдавать, а продать за 50 долларов. Для меня, студента, это было дорого, но я торговаться не стал. Комод долго стоял без реставрации, пока у меня до него руки дошли. А от бабушек – еще старинные стулья и трюмо с консолью. Обеденный стол я специально «состарил» под стулья. А кожаную мягкую мебель видел только одном варианте – вишневого цвета.
-- Исходя из этих, безусловно, красивых предметов интерьера, можно сделать вывод, что вы тяготеете к классике?
-- Да. Я готов меняться только в профессии. Пусть у меня будут разные роли, разные обстоятельства. Я даже в одежде не столь консервативен, могу одеваться в разное: от рынка до бутика. Но в интерьере я действительно консерватор. И, по возможности, стараюсь не захламляться, хотя невозможно, все время что-нибудь привожу со всех концов света. То ракушки из Египта, то колокольчики из разных стран. Я колокольчики не коллекционирую, просто так получается. А этот вот засушенный букет на комоде – это действительно не просто так. Это цветы со всех моих премьер, начиная с самой первой.
-- Так что же, по Питеру не скучаете совсем?
-- Питер теперь для меня чужой, хотя у меня там родня. Но все мои победы и поражения, все взлеты и падения – все здесь, в Москве.
----------